Говорилки

4 года

Разговаривает по телефону с дедушкой-свёкром. Очень строгим голосом:
  — Ваш сын никому не даёт телевизор смотреть. Прямо не знаю, что с ним делать!

  — Мама, не упрямь меня!

  — А мы с Симой сегодня в садике придумывали, как нам убежать от воспитательницы.
  — ???!!! От воспитательницы нельзя убегать!
  — А почему?
  — Заблудитесь.
  — Нет, я знаю дорогу домой.
  — Люди на улице увидят двух маленьких девочек без взрослых, решат, что вы потерялись, и отведут в милицию.
  — Ну, ладно, вот мы подрастём, пойдём в школу и убежим от учительницы. Мы тогда уже будем большие, и нас не станут вести в милицию.

Ада устроила себе домик под столом и просит зажечь ей там настоящую свечку.
  — Свечку нельзя зажигать под столом.
  — А почему?
  — Свечка может прожечь дырку в столе, и будет пожар.
  — А если повернуть свечку вверх ногами, она прожжёт дырку в полу и будет торчать к соседям снизу.

  — Жил был (дальше я слово не расслышала) и у него было 3 сына — злой, не очень, и добрый. Вот пошли они в лес и дорубили там.
  — А что такое "дорубили"?
  — Ну, рубили, рубили и дорубили.
  — Да, а чьи, ты сказала, были сыновья?
  — Ничьи, свои собственные.
  — А что они рубили?
  — Они рубили вишню с дерева. Нет, они рубили дерево — вишню. Срубили, и разожгли костёр, и пожарили блин, и съели его. А ещё они ели чупа-чупс и пили сок.
  — А откуда у них чупа-чупс в лесу?
  — Они вышли из леса и купили чупа-чупс в магазине, а потом вернулись в лес, разожгли костёр из спичек и пожарили блин. А вечером они вернулись домой и легли спать на фифики.
  — А что такое фифики?
  — Ну помнишь, в сказке про принцессу на горошине, она спала на этом?
  — Может, тюфяки?
  — Да, тюфяки. Они легли спать на тюфяки.
  — Вот и сказке конец?
  — Нет, они ещё потом каждое утро ходили в лес и жарили там блины.

3 года

А у дождя тоже есть мама, её зовут "дождиха".

Ада ходит по квартире с чашкой киселя, подходит к колыбельке, говорит Веронике:
  — Вероничка, я пью кисель, а тебе нельзя, ты ещё маленькая. А скоро ты вырастешь большая и тоже будешь пить кисель. А потом мы вырастем совсем большими, и станем взрослыми тётями, и будем ходить на работу. А потом у нас появятся детки и мы не будем больше ходить на работу. Наш муж один будет ходить на работу.

Покупаем подарки на 8 марта. Ада говорит:
  — Пошли теперь Алле подарок покупать.
  — Нет, Алле мы подарим денежки, она сама себе что-нибудь купит.
  — Ну, ладно, пошли купим Алле денежки.

Рассказываю Аде в очередной раз, как она вырастет, выйдет замуж, заведёт детей (она уже решила, что троих). Спрашиваю:
  — А как ты их назовёшь?
  — Мишами.
  — А если будет девочка, как назовёшь?
Этого она ещё не знает, спрашивает у нас с папой, какие имена нам нравятся.
  — Ну, вы с мужем сами решите, как назвать, — говорю я.
И тут ребёнок озадачивается вопросом:
  — Ой, а как мы мужа назовём?

Ада съела свою порцию мяса и просит добавки. Я даю ей один кусочек и говорю, что больше дать не могу, потому что тогда папе мало останется.
  — Ну ладно, давай оставим папе, а он меня угостит, чтобы я не расстраивалась.

2 года

  — Скоро выпадет снег, и к нам прийдёт Дед Мороз. Дед Мороз - это такой дедушка. И он подарит мне настоящую собаку.
  — Собака у нас, может быть будет, но попозже, когда ты и маленький ребёночек подрастёте.
  — А я уже подросла! И я буду за ней следить, чтобы она не писала и не какала. А если она захочет писать и какать, я посажу её на свой горшок. (Задумалась ненадолго, видимо, своего горшка стало жалко.) Нет лучше я её посажу на ваш с папой горшок.

  — У меня в животике живёт маленькая белочка. Смотри, какой у меня животик уже большой. А потом она вырастет большая-большая, вот такая! и вылезет наружу. И снова станет маленькая и будет прыгать в кроватке, и мы купим ей коляску. И будем жить все вместе — мы, белочка и маленький ребёночек.

Гуляем в парке. Ада подобрала с земли какой-то фантик, разорвала на кусочки и сказала что это её деньги. Потом подошла к дереву и стала запихивать кусочки фантика в щели в коре. А когда я подошла поближе, мне было сказано очень строгим тоном: Не мешай! Я денежки зарабатываю.

Играем в мячик. Ада стоит в дверном проёме, я пинаю мячик ногой, он пролетает мимо Ады в комнату. Я кричу «Ура! Я гол забила!» У Ады лицо неожиданно становится грустным, удивлённым, расстроенным, даже губки слегка задрожали. Я не понимаю в чём дело. (В футбол мы раньше не играли, что такое «гол», она не знает. Насколько я знаю своего ребёнка, должна бы обрадоваться со мной за компанию.) После моих расспросов, что случилось, выдавливает: Гол жалко…

  — А чего машины стоит?
  — Потому что водителя нет.
  — Она, наверно, спит. А когда она проснётся, будет кушать. Это большая машина, она уже кушает сама. Она будет сама держать ложку руками. (Задумалась на несколько секунд.) Нет она будет держать ложку колесом.

С утра, лёжа в кровати, что-то неразборчиво напевает.
  — Что ты поёшь?
  — Каляки-маляки.

  — Будешь сегодня купаться в ванной?
  — Не.
  — Значит, под душем?
  — Не.
  — А как же ты будешь купаться?
  — В масИне.
  — Хочешь купаться в стиральной машине?
Задумалась на секунду.
  — Не, там ванны нет.